СЛОВО НА ДЕНЬ СВЯТОЙ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ВАРВАРЫ

Венец невесты Христовой, ныне торжественно нами ублажаемой, блистает многими драгоценными камнями, то есть великими подвигами мученическими и великими дарами духовными; но наиболее блистает в сем венце и привлекает благоговейный взор всех одно многоценное перло. Это приятый свыше великомученицею дар – спасать от внезапной болезни и наглой смерти всякого, кто с верою и любовью притекает к ее о том ходатайству пред Богом. В самом деле, братие, кто, слушая с умилением акафистово пение в честь св. Варвары, не остановлял особенного благоговейного внимания на тех местах его, в коих упоминается о сем дивном и благотворном даре? Кто из нас, обращаясь к ней с молитвою, не испрашивал у нее, первее и после всего, защиты от внезапной болезни и наглой смерти? Итак, воспоминая ныне торжественно подвиги великомученицы, подойдем благоговейно мыслию ближе к венцу ее, и рассмотрим это многоценное перло.Я говорю: многоценное, ибо что нужнее для каждого из нас, как отойти из сей жизни совершенно приготовленными к жизни новой, ожидающей нас за гробом? Отойти то есть очистившись благодатью Божией от всех вольных и невольных грехопадений, принесши в них истинное покаяние? Но бренность жизни нашей так велика, что многие пред исходом из сего мира не успевают даже помыслить о своих грехах и возвести покаянного взора на небо; отходят по сему самому пред небесного Судию со всеми нечистотами земной жизни, в таком состоянии, в каком они не посмели бы явиться пред земного начальства. Посему возможность быть защищену от внезапной смерти принадлежит к числу самых желанных возможностей для каждого, кто только хотя мало дорожит спасением бедной души своей.

Но где достать сей драгоценной возможности? Кто в состоянии остановить руку ангела смерти, над нами подъятую? Без сомнения, не земные врачи, а един тот Врач душ и телес, у коего не изнеможет всяк глагол (Лук. 1, 37), который, как один дает всем жизнь и дыхание (Деян. 17, 25), так один может и продлить их, когда и сколько ему угодно. Посему св. Церковь, при каждом богослужении, между большим числом, необходимым для каждого из нас, прошений, помещает прошение о кончине безболезненной, непостыдной и мирной.

Прошение крайне утешительное! Но собственное недостоинство не позволяет многим быть уверенными, что сила сего прошения воздействует и над нами. По немощи веры нашей, желалось бы иметь у престола Божия какого-либо ближайшего к нам споручника и ходатая, который бы, так сказать, взял на свои руки жизнь нашу, обещался защитить нас от всякого вида внезапной смерти.

И вот такого-то споручника жизни и смерти нашей, по благости Божией, каждый из нас может иметь в лице прославляемой нами великомученицы. Претерпев за возлюбленного Жениха своего все роды мучений самых лютых, пред самым концом жизни своей, она имела все право просить у Него многих и разных даров, но просила единого дара – спасения от наглой болезни и внезапной смерти всякого, о том ее просящего. Что побудило великомученицу к такому прошению? Побудила, без сомнения, пламенная любовь ее к бедствующему человечеству, для коего, как мы видели, ничто так не нужно и вместе ничто так иногда не трудно, как иметь пред смертью достаточное время для покаяния. А ближайшим образом к подобному прошению могло расположить великомученицу воспоминание о собственной некогда опасности от наглой смерти. Известно, когда угрожала ей сия опасность тогда, как бесчеловечный отец ее, выслушав от ней над банною купелью исповедание Св. Троицы, вдруг устремился на нее с мечом. Великомученица спасалась от сего меча сначала бегством, а потом чудесным сокрытием в каменной скале. Что не от простого страха смерти происходило это бегство, доказательством сего то непоколебимое мужество, с коим она перенесла потом множество самых лютых мучений. Почему же уклонилась она от меча? Потому, без сомнения, что эта смерть была преждевременная и воспрепятствовала бы совершить ей все то, что она совершила потом во славу возлюбленного Жениха своего. И вот теперь идя с радостью под тот меч, от коего прежде убегала со страхом, св. великомученица воспоминает прежнее положение свое, чувствует, какая великая разность изыти из сего мира с полным приуготовлением и быть восхищену туда внезапно; и от полноты веры в силу небесного Жениха своего, от избытка любви к человечеству, дерзает просить у Него дара – оказывать ту же драгоценную милость другим, какою воспользовалась некогда сама.

Услышано ли сие прошение? Услышано, ибо сам Господь милосердия и щедрот говорит: вся елика аще молящеся просите, веруйте, яко приимите и будет вам (Марк. 11, 24); а в ком сильнее могла быть вера, как не в св. великомученице, и когда, как не в последний час ее под мечом? Услышано, ибо сама св. Церковь, от древних времен доныне, постоянно усвояет ей дар спасать от внезапной смерти – а кто может лучше и вернее ценить дарования чудесные, как не св. Церковь, которая сама есть хранительница и раздаятельница дарований благодатных? «Но есть ли, – спросит кто-либо, – опытные доказательства на сие?» Есть, возлюбленный, и в таком числе, что самое множество их не позволяет нам рассказать теперь их подробно. Кто желает знать о сем, тому стоит только разгнуть жизнь св. великомученицы, при коей помещаются сказания о дивных опытах ее защиты от внезапной смерти. Но зачем доказательства из мертвых книг? Обратимся к живым, непререкаемым свидетелям, обратимся ко всему граду, в коем живем, обратимся к целой обители, в коей теперь находимся. Кто не знает, что губительная язва в разных видах не раз вторгалась во град наш и производила в нем величайшие опустошения? Но св. обитель, в коей почивают мощи великомученицы, всегда оставалась целою и невредимою, без всяких особенных средств к защите. Что это, как не всенародный опыт чудесного заступления свыше?

После сего нам остается только пользоваться с верою и любовью драгоценным даром великомученицы спасать от внезапной смерти. Как пользоваться?Так ли, чтобы в надежде на чудесную защиту ее не брать никаких мер предосторожности, не радеть о своем здравии, позволять себе все, что сокращает жизнь и губит наши силы? Нет; это значило бы искушать силу Божию, поставлять св. великомученицу в необходимость благоприятствовать невоздержной и порочной жизни. Так ли, чтобы по надежде на чудесное спасение от внезапной смерти, отлагать со дня на день свое приготовление к смерти, жить, не думая о конце жизни, и о том отчете, который ожидает всех нас за гробом? Нет, это значило бы явно идти вопреки своего спасения, злоупотреблять помощью св. Божиих человеков, заставлять великомученицу благоприятствовать нераскаянности во грехах. Все таковые не имеют никакого права на ее помощь. «В противном случае, – скажет кто либо, – зачем и стужать своими прошениями великомученице?» За тем, что при всем нашем воздержании, все еще может быть множество непредвидимых и неотвратимых случаев, в коих жизнь наша может подвергнуться смертной опасности. О предохранении от сих-то опасностей мы должны молить великомученицу; и она без сомнения предохранит или избавит нас от них, коль скоро мы будем молить ее о том с верою и любовью, молить для того, чтобы спасаемые ею от смерти временной, телесной, могли чрез покаяние спасти себя от смерти духовной и вечной. Аминь.