Неделя о Мытарее и Фарисее, или Неделя Мытаря и Фарисея (греч. Κυριακή Τελώνου και Φαρισαίου) – первое из четырёх воскресений подготовки к Великому посту в Православной Церкви; начало богослужений с использованием богослужебной книги Постная Триодь.
В этот день на Литургии читается Евангелие от Луки, зачало 89 (глава 18, стихи 9-14), притча о мытаре и фарисее, откуда и берётся название этого дня (на церковно-славянском «неделя» это воскресение). Неделя о мытаре и фарисее известна в литургическом календаре Церкви с древних времен. В писаниях святых отцев Церкви IV и V веков – Иоанна Златоустаго, архиепископа Константинопольского, Кирилла, архиепископа Александрийского, Астерия, епископа Амасийского, сохранились отдельные беседы на Неделю о мытаре и фарисее. В слове святителя Иоанна Златоустаго о мытаре и фарисее есть указание на церковный чин, по которому издревле порядок Евангельских чтений начинается притчею о мытаре и фарисее. О беседе святителя Астерия, жившего в начале V века, писатели Церкви свидетельствуют, что она была говорена именно в Неделю о мытаре и фарисее. В IX веке Георгий, митрополит Никомедийский, написал канон на Неделю о мытаре и фарисее, ныне поемый Церковью в эту Неделю.
Евангелие от Луки, глава 18, стихи 9-14:
Спаситель «9 сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу:
10 два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.
11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь:
12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.
13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
14 Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится».
Фарисеи между иудеями составляли древнюю и знаменитую секту; хвалились знанием и исполнением устного закона, который по их словам, дан был Моисею вместе с Писанием. Они отличались тщательным исполнением внешних обрядов и особенно крайним лицемерием все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди (Евангелие от Матфея, глава 23, стих 5). По этой причине, они многими почитались добродетельными и праведниками, и по видимой святости жили отличными от прочих людей: что и значит имя фарисей. Напротив, мытари, сборщики царских податей, делали много притеснений и неправд, а потому все почитали их грешниками и неправедными.
Как пред началом брани обыкновенно вооружают и приготовляют воинов, возбуждая в них усердие и мужество, так Православная Церковь, приближаясь к Великому посту, приготовляет нас, своих духовных воинов, к наступающей духовной брани в дни священной Четыредесятницы. Считая покаяние и смирение первым условием для добродетели, а главным источником греха и препятствием к добродетели гордость (см.: Книга Бытия, глава 3, стих 5), Церковь в первую приготовительную к Великому посту неделю предлагает для нашего назидания притчу о мытаре и фарисее. Они оба молились Богу, но мытарь – смиренный сборщик податей – пошел оправданным в дом свой более, нежели фарисей – гордый законник. Примером фарисея и мытаря Церковь внушает готовящимся к подвигам поста, молитвы, покаяния и причащения, что исполнением закона и своей праведностью надмеваться и хвалиться не должно, но при исполнении закона необходимо являть смирение пред Богом и ближними. Молитва, пост и другие добродетели святы и спасительны, но превозносящийся ими омрачает их и не приобретает оправдания ими, потому что он любуется собою, пристрастно и несправедливо похищает себе похвалу, которую произносить нашим трудам есть долг не служащих и трудящихся, но дело Бога и ближних, начальствующих над нами. Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь (2-е послание к Коринфянам святого апостола Павла, глава 10, стих 18). Кроме пристрастия и несправедливости, в превозношении заключается неведение и заблуждение. Кто любуется и хвалится своими делами, тот не ведает или забывает, что мы своими силами без помощи Божией не можем исполнить всего закона и, следовательно, сделаться правыми пред Богом, и само исполнение есть не заслуга, а только долг наш (см.: Евангелие от Луки, глава 17, стих 10). Так гордость слагается из пристрастия к себе, неведения и заблуждения.
Но благословенным и благонадежным орудием против фарисейской гордости служит мытарево смирение или смиреномудрие, ничего высокого не усвояющее своим силам и подвигам. Такое смирение есть основание христианского благочестия и оправдания нашего пред Богом, потому что первый грех произошел от горделивого желания быть как боги, знающие добро и зло (Книга Бытия, глава 3, стих 5). Желая возвыситься, человек пал. Чтобы восстать, надо смириться и взяться за помощь, Богом указуемую (см.: 2-е послание к Коринфянам святого апостола Павла, глава 12, стихи 9-19). Если безгрешный и совершеннейший первенец человечества пал превозношением, сколько же опасно и несвойственно возноситься падшему! Богатый лишился превозношением: сколько же бедному надобно смиряться, чтобы покрыть свои недостатки! Что гордится земля и пепел (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, глава 10, стих 9)! Для истинных подвигов христианского благочестия надобно соединять с наружно-добрыми делами фарисея внутреннее смирение мытарево, – дела первого со смиренномудрием второго.
Чтением Апостола в Неделю о мытаре и фарисее Церковь поучает нас терпению, какое особенно прилично подвижникам (2-е послание к Тимофею, глава 3, стихи 10-15).
Сообразно цели приготовления нашего к смиренным подвигам поста и покаяния, Церковь в Неделю о мытаре и фарисее начинает петь трогательные песнопения:
«Жизнодавец! открой мне двери покаяния, ибо душа моя с раннего утра стремится к Твоему святому храму, так как ее храм телесный весь осквернен; но Ты, как щедрый, очисти его по Твоей безмерной милости«;
«Богородица! наставь меня на путь спасения, ибо я осквернил душу свою постыдными грехами и всю жизнь свою провел в лености; но Ты Своими молитвами избавь меня от всякой нечистоты«;
«Я, несчастный, помышляя о множестве совершенных мною беззаконий, трепещу страшного дня суда; но, надеясь на Твою безмерную милость, как Давид, взываю к Тебе: помилуй меня, Боже, по великой Твоей милости«.
На православном богослужении в этот день, начиная с вечерни, поют песнопения – стихиры, а на утрени поют канон и хвалительные стихиры, связанные с притчей о мытаре и фарисее, проводя аналогии с людьми, говоря о том, что одни из них праведные в поступках, но склоны к гордому фарисейству; а другие грешны в образе жизни, но смирены и склоны к искреннему – мытаре́ву покаянию. Через богослужебные тексты Церковь учит, что для спасения недостаточно одних собственных, праведных внешних поступков (хотя они безусловно необходимы), но для каждого человека необходимо искреннее смирение, покаяние и любовь к ближнему, хотя бы и грешному человеку.
МОЛИТВОСЛОВИЯ ДНЯ
Кондаки:
Фарисеева убежим высокоглаголания, и мытареве научимся высоте глагол смиренных, покаянием взывающе: Спасе мира, очисти рабы Твоя.
Подобно мытарю стенания принесем Господу,
и припадем к Нему, грешные, как к Владыке:
ибо желает Он спасения всех людей, прощение подает всем кающимся;
ведь ради нас Он воплотился, Бог, Отцу собезначальный.
Икос:
Сами себя, братия, все смирим, стенаниями и сетованиями поразим совесть,
чтобы тогда, на суде вечном, явиться верными, неповинными, прощение получив. Ибо там поистине отрада, и чтобы нам ее узреть, ныне принесем мольбы; там мука отошла, скорбь и из глубины стенания,
в Эдеме дивном, Творец которого Христос, Бог, Отцу собезначальный.
ПРОПОВЕДЬ
Митрополита Сурожского Антония (Блюма)
в Неделю о мытаре и фарисее
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Мы слышали сегодня притчу о мытаре и фарисее. В этой притче Спаситель говорит: „И пошел из храма мытарь более оправданный, нежели фарисей…” Неужели это значит, что вся добродетель, подлинная добродетель фарисея не значит ничего перед Богом, а один только вздох мытаря спас его и превознес над праведным фарисеем?
Нет; церковная песнь нам говорит, что мы должны избежать горделивых слов фарисея и научиться высоте мытарева смирения. И одновременно Церковь говорит, что нам надо научиться подлинной, истинной добродетели; но если она нам – повод для превозношения, лучше бы ее не было, лучше бы не было ничего, кроме глубокого, скорбного сознания нашего недостоинства перед Богом.
Мы призваны быть славой Божией; мы призваны так жить, чтобы, видя наши добрые дела, люди воздали славу, хвалу нашему Богу, дивились бы Тому, Который нас, таких же, как другие люди, может научить такой святости, такой добродетели, какую мы видим во святых. Но одновременно эта же добродетель должна привести нас к сознанию, что Бог бесконечно свят, бесконечно велик, и нам перед Ним нельзя хвалиться той добродетелью, которую без Него мы никак не могли бы исполнить. Добрые порывы в нас бывают; а сила их совершить, сила так прожить жизнь, чтобы она была сиянием славы Божией, может нам быть дана только Божией милостью.
И вот почему нам надо, с одной стороны, изо всех сил бороться, чтобы наша жизнь была непорочна, чтобы, глядя на нас, люди дивились, чему нас научил Господь; и одновременно, потому что, борясь за чистоту, за свет, за добро, за правду, мы осознаем все более и более, что свят един Иисус Христос, что только Он до предела прекрасен, мы должны научиться поклоняться Ему в смирении, в любви, в радости и воздавать славу Ему одному.
Один вздох, действительно, спас мытаря, один крик спас разбойника на кресте; одного слова из глубин нашего сердца достаточно для того, чтобы нам раскрылась Божия любовь: но мы не можем заменить этим последним криком долг целой жизни. Мы не имеем права рассчитывать на то, что, прожив жизнь кое-как, не достойно ни себя, ни Бога, в последнее мгновение сможем сказать: Боже, милостив буди мне, грешному! – и что Бог поверит нам в этих словах. Бог услышит любое слово из глубин сердца, но не расчетливое слово, не такое слово, которое мы скажем как бы в надежде, что одним пустым словом заменим целую жизнь. Поэтому вдумаемся в эту притчу. Сейчас время, когда Церковь нас готовит познать себя с тем, чтобы приступить к Посту уже приготовленными. Аминь.